Неточные совпадения
Не довольствуясь сим, он ходил еще каждый день по улицам своей деревни, заглядывал под мостики, под перекладины и все, что ни попадалось ему: старая подошва, бабья тряпка, железный гвоздь, глиняный черепок, — все тащил к себе и складывал в ту
кучу, которую Чичиков заметил в
углу комнаты.
В
углу комнаты была навалена на полу
куча того, что погрубее и что недостойно лежать на столах.
Выбрав все, даже выворотив карманы, чтоб удостовериться, не остается ли еще чего, он всю эту
кучу перенес в
угол.
Улицу перегораживала черная
куча людей; за
углом в переулке тоже работали, катили по мостовой что-то тяжелое. Окна всех домов закрыты ставнями и окна дома Варвары — тоже, но оба полотнища ворот — настежь. Всхрапывала пила, мягкие тяжести шлепались на землю. Голоса людей звучали не очень громко, но весело, — веселость эта казалась неуместной и фальшивой. Неугомонно и самодовольно звенел тенористый голосок...
Спрашивал так, как будто ожидал услышать нечто необыкновенное. Он все более обрастал книгами, в
углу, в ногах койки,
куча их возвышалась почти до потолка. Растягиваясь на койке, он поучал Клима...
Он остановился на
углу, оглядываясь: у столба для афиш лежала лошадь с оторванной ногой, стоял полицейский, стряхивая перчаткой снег с шинели, другого вели под руки, а посреди улицы — исковерканные сани, красно-серая
куча тряпок, освещенная солнцем; лучи его все больше выжимали из нее крови, она как бы таяла...
Он был более нежели небрежен в платье, в белье: платье носил по многим годам и тратил деньги на покупку нового с отвращением и досадой, не развешивал его тщательно, а сваливал в
угол, в
кучу.
Если Захар заставал иногда там хозяйку с какими-нибудь планами улучшений и очищений, он твердо объявлял, что это не женское дело разбирать, где и как должны лежать щетки, вакса и сапоги, что никому дела нет до того, зачем у него платье лежит в
куче на полу, а постель в
углу за печкой, в пыли, что он носит платье и спит на этой постели, а не она.
Двор величиной был с комнату, так что коляска стукнула дышлом в
угол и распугала
кучу кур, которые с кудахтаньем бросились стремительно, иные даже в лёт, в разные стороны; да большая черная собака начала рваться на цепи направо и налево, с отчаянным лаем, стараясь достать за морды лошадей.
— А посмотрите это: не правда ли, очень мило? — говорил он, отыскав в
куче брелок один, — визитная карточка с загнутым
углом.
— А где немцы сору возьмут, — вдруг возразил Захар. — Вы поглядите-ка, как они живут! Вся семья целую неделю кость гложет. Сюртук с плеч отца переходит на сына, а с сына опять на отца. На жене и дочерях платьишки коротенькие: всё поджимают под себя ноги, как гусыни… Где им сору взять? У них нет этого вот, как у нас, чтоб в шкапах лежала по годам
куча старого изношенного платья или набрался целый
угол корок хлеба за зиму… У них и корка зря не валяется: наделают сухариков да с пивом и выпьют!
Он обвел всех глазами, потом взглянул в мой
угол… и вдруг задрожал, весь выпрямился, поднял руку; все в один раз взглянули туда же, на меня — на минуту остолбенели, потом все
кучей бросились прямо ко мне…
— Боже мой! — говорил Райский, возвращаясь к себе и бросаясь, усталый и телом и душой, в постель. — Думал ли я, что в этом
углу вдруг попаду на такие драмы, на такие личности? Как громадна и страшна простая жизнь в наготе ее правды и как люди остаются целы после такой трескотни! А мы там, в
куче, стряпаем свою жизнь и страсти, как повара — тонкие блюда!..
Вбежали люди, начали разбирать эту
кучу обломков, но в то же мгновение вся эта
куча вместе с людьми понеслась назад, прямо в мой
угол: я только успел вовремя подобрать ноги. Рюмки, тарелки, чашки, бутылки в буфетах так и скакали со звоном со своих мест.
— Имею мало… что имею — мое! — повторял Лохманович. Собирались уже уходить, когда один из мужиков, допущенных в качестве депутатов, разгреб в
углу погреба
кучу мякины: под ней оказались рядом обе кадушки…
Вот на пристани Самосадке живет «жигаль» [Жигалями в куренной работе называют рабочих, которые жгут дровяные
кучи в
уголь: работа очень трудная и еще больше ответственная.
В сенях, за вытащенным из избы столиком, сидел известный нам старый трубач и пил из медного чайника кипяток, взогретый на остатках спирта командирского чая; в
углу, на
куче мелких сосновых ветвей, спали два повстанца, состоящие на ординарцах у командира отряда, а задом к ним с стеариновым огарочком в руках, дрожа и беспрестанно озираясь, стоял сам стражник.
В дальнем
углу виднелось несколько дровосушных печей, около которых, среди беспорядочно наваленных дровяных
куч, пестрела голосистая толпа поденщиц-дровосушек; эта чумазая и покрытая сажей толпа с жадным любопытством провожала глазами барина, который прошел прямо в катальную.
Переулок круто поворачивал влево, и за
углом мать увидала большую, тесную
кучу людей; чей-то голос сильно и громко говорил...
Вы подходите к пристани — особенный запах каменного
угля, навоза, сырости и говядины поражает вас; тысячи разнородных предметов — дрова, мясо, туры, мука, железо и т. п. —
кучей лежат около пристани; солдаты разных полков, с мешками и ружьями, без мешков и без ружей, толпятся тут, курят, бранятся, перетаскивают тяжести на пароход, который, дымясь, стоит около помоста; вольные ялики, наполненные всякого рода народом — солдатами, моряками, купцами, женщинами — причаливают и отчаливают от пристани.
Здоровенный, красивый малый, украшенный орденами, полученными во время турецкой кампании, он со всеми перезнакомился, вел широкую жизнь,
кутил и скандалил, что в особый грех тогда не ставилось, и приобрел большую типографию в доме П.И. Шаблыкина, на
углу Большой Дмитровки и Газетного переулка.
Вот тут, в
углу, стоял флигель, а теперь навалена
куча мусора, по которому привольно разрослась крапива.
Саша прошел за
угол, к забору, с улицы, остановился под липой и, выкатив глаза, поглядел в мутные окна соседнего дома. Присел на корточки, разгреб руками
кучу листьев, — обнаружился толстый корень и около него два кирпича, глубоко вдавленные в землю. Он приподнял их — под ними оказался кусок кровельного железа, под железом — квадратная дощечка, наконец предо мною открылась большая дыра, уходя под корень.
В парадном
углу, где сиживали наиболее именитые люди, около Сухобаева собрались, скрывая его, почти все они, и из их плотной
кучи вылетал его высокий голос.
Хата была пуста. В ней господствовал тот печальный, грязный беспорядок, который всегда остается после поспешного выезда.
Кучи сора и тряпок лежали на полу, да в
углу стоял деревянный остов кровати…
Горные инженеры, техники, доктора, купцы, адвокаты — всех одинаково тянуло к всесильному магниту, не говоря уже о бедности, которая поползла к брагинскому дому со всех
углов, снося сюда в одну
кучу свои беды, напасти и огорчения…
— Чудак! — сокрушённо качая головой, проговорил Терентий. Илье сапожник тоже показался чудаком… Идя в школу, он на минутку зашёл в подвал посмотреть на покойницу. Там было темно и тесно. Пришли бабы сверху и, собравшись
кучей в
углу, где стояла постель, вполголоса разговаривали. Матица примеривала Маше какое-то платьишко и спрашивала...
Только на месте кузницы, за огромной
кучей щеп и гнилушек, образовался уютный
угол, но там было страшно сидеть, — всё чудилось, что под этой
кучей лежит Савёлова жена с разбитой головой.
Они сидели в лучшем, самом уютном
углу двора, за
кучей мусора под бузиной, тут же росла большая, старая липа. Сюда можно было попасть через узкую щель между сараем и домом; здесь было тихо, и, кроме неба над головой да стены дома с тремя окнами, из которых два были заколочены, из этого уголка не видно ничего. На ветках липы чирикали воробьи, на земле, у корней её, сидели мальчики и тихо беседовали обо всём, что занимало их.
Казалось, что в комнате широкими кругами летает вихрь страха и недоумения, он носит людей, как сор, сметает в
кучи и разбрасывает во все
углы, играя бессилием их.
Сверх того Бегушеву невольно, сквозь слабо мерцающий свет в комнате, показался лежащий в
углу, в навозной
куче, маленький ягненочек, приготовляемый, вероятно, к торжеству агнца пасхального.
И еще смутно разглядели агенты
кучи белых яиц, валяющиеся в пыльных
углах, и странную гигантскую голенастую птицу, лежащую неподвижно у камер, и труп в сером у двери, рядом с винтовкой.
Ида погрозила мне пальцем и, приложив его к своим губам, приподняла
угол простыни с лежавшей на диване
кучи. Из-под этого
угла выставилось бледно-синее лицо старухи.
Круг пола вертелся и показывал в одном
углу кучу неистовых, меднотрубых музыкантов; в другом — хор, толпу разноцветных женщин с венками на головах; в третьем на посуде и бутылках буфета отражались огни висячих ламп, а четвёртый
угол был срезан дверями, из дверей лезли люди и, вступая на вращающийся круг, качались, падали, взмахивая руками, оглушительно хохотали, уезжая куда-то.
И видя, что я, не сходя с места, сделал отрицательное движение головой, он сам пошел рыться в
куче старых холстов, поставленных в
углу. Потом надел на лампу рефлектор, поставил мою неоконченную картину на мольберт и осветил ее. Он долго молчал.
И что же, падет лошадь, сгорит кученок [Кученок — угольная
куча, в которой дожигается
уголь.] — мужик разорился.
Непобедимая истома вдруг охватила тело Арбузова, и ему захотелось долго и сладко, как перед сном, тянуться руками и спиной. В
углу уборной были навалены большой беспорядочной
кучей черкесские костюмы для пантомимы третьего отделения. Глядя на этот хлам, Арбузов подумал, что нет ничего лучше в мире, как забраться туда, улечься поуютнее и зарыться с головой в теплые, мягкие одежды.
А воротясь в пекарню, освеженный и озябший, — испугался: в темном
углу около печи шевелилось что-то серое, почти бесформенная
куча живого, тихо сопевшая.
На третий день, утром, когда я вошел в хлев, они не бросились — как всегда было — под ноги мне, а, сбившись
кучей в темном
углу, встретили меня незнакомым, сиплым хрюканьем. Осветив их огнем фонаря, я увидал, что глаза животных как будто выросли за ночь, выкатились из-под седых ресниц и смотрят на меня жалобно, с великим страхом и точно упрекая. Тяжелое дыхание колебало зловонную тьму, и плавал в ней охающий, точно человечий, стон.
Скоро в
углу около дверей образовалась темная
куча людей, лица которых с любопытством и испугом тянулись из-за плечей стоявших впереди, глядя в нашу сторону.
— Идем со мной! — вдруг приказала она Симе; юноша положил удилища и покорно тронулся с места, неловко поднимая ноги. Она же шла быстро и, как бы прячась от кого-то, нагибалась к земле. Привела его в темный
угол сада и там, указав на
кучу мелкого хвороста, шепнула ему...
Не знаю, догадался ли Гаврилов о настоящей причине этого эпизода. Я отошел от
угла, чтобы он не увидел устроенной арестантами лестницы, и продолжал надевать пальто на ходу. Солдат оглядывался чутко и беспокойно. Гаврилов хотел было пнуть собаку ногой, но она отбежала так разумно и с таким видом своей правоты, что он не пошел за ней к ее
куче мусора и только задумчиво несколько раз перевел свои глаза то на нее, то на меня…
— Братцы! Как
угли горят во мне теперь — вот какая тоска! Что теперь я сделаю? На нож пойду! — глухо гудел мельник, страшно тараща глаза и растирая грудь обеими руками. —
Кутим!
Чистяков устало уселся в
углу, на сложенных
кучею пальто, и с дружелюбной грустью смотрел на собравшихся: всего только через месяц он уезжал надолго — навсегда.
Обезьяны сбились в тесную
кучу в самом дальнем
углу своего помещения.
Желания мои сбылись: ко мне подошел наш блестящий товарищ Виктор Волосатин — и, отведя меня в
угол, где были сбиты в
кучу все прочие товарищи моего бедствия, сказал...
Тася видела из своего
угла, как сосредоточены и суровы были лица у взрослых, как недоумевающее испуганы у детей, столпившихся в
кучу, точно стадо на смерть испуганных барашков.
На
углу купол башни в новом заграничном стиле прихорашивал всю эту
кучу тяжелых, приземистых каменных ящиков, уходил в небо, напоминая каждому, что старые времена прошли, пора пускать и приманку для глаз, давать архитекторам хорошие деньги, чтобы весело было господам купцам платить за трактиры и лавки.
Черная половина земской избы,
куча сена в
углу, шорох тараканов, противная нищенская обстановка, голоса понятых, ветер, метель, опасность сбиться с дороги, и вдруг эти великолепные светлые комнаты, звуки рояля, красивые девушки, кудрявые дети, веселый, счастливый смех — такое превращение казалось ему сказочным; и было невероятно, что такие превращения возможны на протяжении каких-нибудь трех верст, одного часа.
Топится печка. В ее пасти —
куча раскаленных мигающих
углей, по ним колышутся синие огоньки. Алексея нет дома. Я сижу с кочергою перед печкой в его комнате. Мне кажется, в воздухе слабо еще пахнет угаром и смутный ужас вьется в темноте.